Ну... Если наизусть...

Другу (?)

Что же это - собачий ты сын?
Где хваленая верность твоя?
Почему убежал ты - один
В отдаленные эти края?

В те края, где кончается свет,
В те края, где зови - не зови,
Ни ответа, не отзыва нет,
Никому - даже нашей любви.

В тех краях, где дороги назад
Не найти и собачьим чутьем,
Позабудешь ты намертво, брат,
О хозяине старом своем.

А хозяину жизнь не мила.
Сердце, сволочь, болит и болит.
Вот такие вот рыжий, дела.
Пес умолк - а хозяин скулит.

Впрочем что же я? Он, как всегда,
Быстроногий, бежит впереди.
Боль в груди говорит: не беда,
Ты догонишь его, погоди...

Автора не могу точно вспомнить, как, впрочем, и название.
Возможно, Б.Заходер. Если кто знает - поправьте.

Предыдущий пост - мой.

Кто знает, что такое слава!
Какой ценой купил он право,
Возможность или благодать
Над всем так мудро и лукаво
Шутить. Таинственно молчать.
И ногу - ножкой называть?

Поздно ночью на опушке
Клеить стал орел кукушку

Очень долго у пернатых
К удивлению юннатов
Вылуплялись кукушата
С крыльями как у орла.

Alexvn
Что то с последней рифмой

Соловьи на кипарисах и над озером луна.
Камень черный, камень белый, много выпил я вина.
Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего:
Мир лишь луч от лика друга, все иное тень его!

Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера.
Не вчера и не сегодня пьян я с самого утра.
И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество:
Мир лишь луч от лика друга, все иное тень его!

Я бродяга и трущобник, непутевый человек.
Все, чему я научился, все забыл теперь навек,
Ради розовой усмешки и напева одного:
Мир лишь луч от лика друга, все иное тень его!

Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья.
О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя?
И кричит из ямы череп тайну гроба своего:
Мир лишь луч от лика друга, все иное тень его!

Под луною всколыхнулись в дымном озере струи.
На высоких кипарисах замолчали соловьи,
Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего:
Мир лишь луч от лика друга, все иное тень его.

Не помню, когда это было,
Но, помнится, было когда-то...
Она меня просто любила,
А я - даже нежно и свято.

Что счастливы были мы, это
Теперь для меня несомненно.
Но вот уж которое лето
Я петь не могу вдохновенно.

Мы с нею расстались преглупо
В разгаре любви, без причины,
Как два застывающих трупа,
Забывшие ужас кручины.

Как жаль, что из вздора и чуши
Порой вырастают страданья.
Но созданы так наши души,
И в этом - дефект мирозданья.

А все же она не забудет,
Вернется, любовью объята.
Не знаю, когда это будет,
Но чувствую: будет когда-то.

И. Северянин

А вообще стихотворения из школьной программы помню почти все, и могу рассказывать часа полтора подряд.

Блин, забыл четвертую строфу:

Мы встретиться больше не можем,
Хотя почему - неизвестно.
К разлуке привыкли, положим,
Но все-таки встреча - прелестна.

В школе для экзамена учил Пастернака, сдал, с тех пор запомнилось (а уж сколько времени прошло -- жуть...)

Дом высился, как каланча.
По тесной лестнице угольной
Несли рояль два силача,
Как колокол на колокольню.

Они тащили вверх рояль
Над ширью городского моря,
Как с заповедями скрижаль
На каменное плоскогорье.

И вот в гостиной инструмент,
И город в свисте, шуме, гаме,
Как под водой на дне легенд,
Bнизу остался под ногами.

Жилец шестого этажа
На землю посмотрел с балкона,
Как бы ее в руках держа
И ею властвуя законно.

Вернувшись внутрь, он заиграл
Не чью-нибудь чужую пьесу,
Но собственную мысль, хорал,
Гуденье мессы, шелест леса.

Раскат импровизаций нес
Ночь, пламя, гром пожарных бочек,
Бульвар под ливнем, стук колес,
Жизнь улиц, участь одиночек.

Так ночью, при свечах, взамен
Былой наивности нехитрой,
Свой сон записывал Шопен
На черной выпилке пюпитра.

Или, опередивши мир
На поколения четыре,
По крышам городских квартир
Грозой гремел полет валькирий.

Или консерваторский зал
При адском грохоте и треске
До слез Чайковский потрясал
Судьбой Паоло и Франчески.

Зереша
Я этого не знала стихотворения..
По ассоциации, а кто-нибудь помнит, чье это,
"Шопена траурная фраза... как больной орел.." и какое там слово, не могу вспомнить. Взлетает?

Хе-хе...
Удар, другой, пассаж, и – сразу
В шаров молочный ореол
Шопена траурная фраза
Вплывает, как больной орел.

Тоже Пастернак, с посвящением Нейгаузу

" Все мое!" - сказало злато. "Все мое!" - сказал булат.
" Все куплю!"- сказало злато. "Все возьму!"- сказал булат.

когда в школе учился - задали нам как-то задание - выучить любое стихотворение Пушкина

Собираюсь Пастернака почитать..
Только отдельные строчки помню, неполные.
"Вокзал, несгораемый ящик, разлук моих, встреч и разлук.."
"В тот день всю тебя, от гребенок до ног, как трагик в провинции драму шекспирову, таскал за собою и знал назубок, шатался по городу и репетировал."

Ах, у Ибнер, ах, у Ибнер
Что за челка, что за лоб!
Все смотрел бы, все смотрел бы,
Все смотрел бы на нее б!

А я думал:
Ах, у Ибнер, ах, у Веры
Что за ножки, что за грудь!

Батальонный встал и сухой рукой
Согнул пополам камыш.
"Так отпустить проститься с женой?
Она умирает, говоришь?

Без тебя винтовкой меньше одной.
Нет -- не могу отпустить.
Назавтра -- последний бой.
Налево кругом -- иди".

Пулемет задыхался, трещал, бил
И вновь поднимал трезвон
Одиннадцать раз в атаку ходил
Отчаянный батальон.

У батальонного по лицу
Красные пятна горят.
Но каждому мертвецу
Сказал он: "Спасибо, брат!"

И пускай их ушам звучал
На другом языке отбой.
Но мертвых руки по швам
Равнялись сами собой.

"Слушай, Денисов Иван!
Хоть ты уж не егерь мой
Но приказ по роте дан.
Можешь идти домой!"

....................................... (строфу не помню )

Уже он далеко на север ушел
Не оставив на льду следа.
Сказал батальонный, коснувшись щек.
"Я, кажется ранен. Да"

Не подалеку от заброшенного плато,
Жили люди не бедно не богато.
И каждый Божый день,
Им улыбатсья было не лень.
Но скрыт был в улыбке той страх,
За Жен за жылище за жизнь.
Виной тому мрак послужил,
Что каждый год присилал крылатых собак.
Они прилетали с заброшенного плато,
Который люди когда-то населяли,
Теперь собаки потомков людей поедали,
Что жили когда-то на заброшенном плато.
Услышал печальные вести Отшельник Монах,
Которому для мести небыло в сердце места.
Однако много лет назад,
Остановить он смог крылатых собак,
Он смог тогда он сможет и сейчас,
Он наш Герой он отомстит за нас!

Зы извините если где-то допустил ошибки

И-эх... Мандельштам Осип Эмильевич

Я на прогулке похороны встретил
Близ протестанской церкви в воскресенье.
Рассеянный прохожий, я заметил
Тех прихожан суровое волненье

..........
(дальше пару строф не помню)

Ктоб ни был ты: безвестный лютеранин,
Тебя легко и просто хоронили.
Был взор слезой приличной затуманен
И медленно колокола звонили.

А в эластичном сумраке кареты,
Куда печаль забилась, лицемерка,
Без слов, без слез, скупая на приметы,
Осенних роз мелькнула бутоньерка.

И думал я: витийствовать не надо.
Мы не пророки: даже не предтечи.
Не любим рая: не боимся ада
И в полдень матовый горим: как свечи.

To Otly
Вот странно... А у меня этот отрывок совсем другие ассоциации вызывает...

Прошу прощения, что кое-где вместо запятых - двоеточия

не люблю стихи

J7 "В тот день всю тебя, от гребенок до ног, как трагик в провинции драму шекспирову, таскал за - это я помню, это "Марбург", говорят, Маяковский восхищался этим стихом.

Сон.
Мне снилась осень в полусвете стёкол,
Друзья и Ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к Тебе.
- а это любимый стих Интердевочки.

Велимир Хлебников:
Из мешка на пол
Рассыпались вещи
И я думаю, что мир -
Это только усмешка,
что теплится на устах повешенного.

В.В. Маяковский
Унылый дождь скосил глаза
А за
решеткой - четкой
железных нитей проводов -
Перина
И на нее
Встающих звезд
Легко оперлись ноги
Но гибель фонарей-
Царей в короне газа
Для глаза сделала
больней
Враждующий букет
Бульварных проституток
И жуток шуток
Клюющий смех
Из желтых ядовитых
роз
Возрос
Зигзагом
За гам и шум
Взглянуть отрадно глазу:
Раба крестов
Страдающе-спокойно-безразличных
Гроба домов
публичных
Восток кидал в одну пылающую вазу

Я снова смазал краски будней,
Плеснувши воду из стакана,
Я показал на блюде студня
Косые скулы океана
На чешуе жестяной рыбы
Я видел зовы новых губ.
А вы ноктюрн сыграть смогли бы
На флейте водосточных труб?

Так было: смерти
Желала Гудрун
Над Сигурдом метрвым
Горестно сидя.
Не голосила, руки ломая,
Не причитала,
Как жены другие

Мудрые ярлы
К ней подходили
Скорбь ее
Пытались рассеять.
Не было слез
Горючих у Гудрун -
Горе великое
Грудь разрывало.

Знатные жены
Ярлов сидели,
Золотом убраны,
Против Гудрун
Каждая горе
Свое вспоминала,
Речь заводила
О самом горьком.

Молвила Гьявлауг,
Гьюки сестра:
Счесть невозможно
Мои несчастья.
Я пятерых мужей потеряла,
Трех сестер,
Трех сыновей,
Восемь братьев.
Все ж живу я!

Не было слез
Горючих у Гудрун -
Гибель юноши,
Конунга смерть,
Горе великое
Камнем легло.

Молвила Херборг,
Владычица Гуннов:
Горе мое
Еще тяжелее:
Семь сыновей
На юге погибли,
Муж мой тоже
В сече зарублен.

Мать, отец и четверо братьев
Морю достались -
Ветер настиг их,
Била волна
О борт корабля.
Сама их одела,
Сама убрала их,
Сама схоронила
Тела родимых.

В полгода всех
Потерять довелось мне.
Не было мне
Ни в чем утешенья.

В плен тогда же
Сама я попала,
Рабство изведала
В те полгода.
Жену вождя
Одевала и обывь
Ей подавала
Каждое утро.

Ревновала она,
Бранила меня,
Жестокими были
Ее побои.
Хозяина лучше
Нигде не видала,
Хозяйки хуже
Нигде не встречала...

Не было слез
Горючих у Гудрун -
Гибель юноши,
Конунга смерть,
Горе великое
Камнем легло.

Молвила Гульранд,
Гьюки дочь:
Мудрой слывешь ты,
Приемная мать,
Но жену молодую
Утешить не в силах.
Пусть она видит
Мертвого конуга!

Сдернула саван
С теле Сигурда,
К ногам жены
Подушку метнула:
Вот он! Прильни
Губами к устам,
Ведь так ты его
Живым встречала.

Горестно взор
Броила Гудрун
На голову князя
В сгустках крови,
На очи героя,
Померкшие ныне,
На жилье души,
Мечом рассеченное.

Вскрикнув, грянулась
Оземь Гудрун.
Косы рассыпались,
Вся покраснела,
Хлынули слезы
Дождем на колени.

Горько заплакала
Гудрун, дочь Гьюки,
Слез поток
Оросил покрывало,
А во дворе
Закричали громко
Гуси - прекрасные
Гудрун птицы.

Молвила Гульранд
Дочь Гьюки: Знаю
Большей любви,
Чем ваша, не видели
Между людьми,
На земле живущими.
Места себе ты
Не находила,
Сестра, если Сигурда
Нету рядом...

[Гудрун сказала:]

Сигурд рядом
С сынами Гьюки -
Как стебель лука,
Из трав встающий,
Как в ожерельи
Камень сверкающий,
Самый ценный
Среди каменьев.

Чтили меня
Воины конунга
больше, чем дев
Одина смелых.
Как ивы листва,
Стала я жалкой -
Смерть повелителя
Сделала это!

Ни на скамье его нет
Ни на ложе.
В этом повинны
Гьюки сыны.
Гюки сыны
Повинны в несчастьи -
Горькие слезы
Льет их сестра!

Как вашщи кляты
Ложными были -
Пусть ваши земли
Так опустеют.
Гуннар, не в прок
Пойдет тебе золото!
Эти запястья - гибель твоя,
Ты ведь Сигурду
Клятвы давал!



Ух.... Не могу больше

Милый друг! Жизнь моя!
Без тебя я - не я!
Ты - не ты без меня...
Все - мечты, все - х...ня...

"Ya uznal chto u menya
Esty ogromnaya semya
I tropinka i lesok
v pole kazhdyi kolosok
rechka ..nebo goluboie ..

Eto vse moie rodnoye ...
Eto rodina moia ...

Vseh lublu na svete ya .




Nastupila osen
Padaut listy
mne nikto nenuzhe krome ty...

Gavrila byl primernym muzhem
Gavrila ! zhenam veren byl !!

Ya tebya povstrechal i utratil pokoi
ne ponyatno zachem
ne izvestno na koi ....